Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]
Вдруг словно гаснет свет и вновь вспыхивает, всколыхнув многолюдный зал в тревоге и смятеньи. Проносятся шепот и возгласы: "Война?! Японский флот бомбардирует Порт-Артур". Между тем музыка вальса кружит в танце беззаботные пары.
5
Санкт-Петербург. Академия художеств. Одна из аудиторий на втором этаже с окнами на площадь перед Николаевским мостом слева и 5–4 Линии. Серов, Матэ; то и дело входят и уходят преподаватели и ученики.
1-й у ч е н и к (выглядывая в окна). Это солдаты Финляндского полка. Их ружья составлены в козлы; сами они возятся, как дети, чтобы как-то согреться. Через мост никого не пускают.
2-й у ч е н и к. Повозка Красного креста!
1-й у ч е н и к. Везде в домах припрятаны войска. Неужели стрелять будут?
1-й п р е п о д а в а т е л ь. Вход с 4-ой Линии закрыт. Меня последнего пропустили. Сторож говорит, велено никого не пущать и не выпускать — скоро рабочие придут, к мосту их не пустят и что тут будет?
2-й п р е п о д а в а т е л ь. Тут и уланы. Вчера вечером они стояли у нас во дворе. Ученики объявили, не будут работать, если уланы не уйдут. Я как дежурный зашел к офицерам, находившихся в квартире Репина, сообщил им о волнении, которое вызвало среди учеников их присутствие в Академии. "С удовольствием уйдем, если пристав укажет нам другое место для ночевки", — сказали они. Пристав же сослался на приказание градоначальника и вице-президента Академии графа Толстого.
С е р о в (глядя в окно и что-то зарисовывая). Войска-то подчиняются разве не великому князю Владимиру Александровичу, президенту Академии художеств, то бишь главнокомандующему Петербургским военным округом? Вот какая заковыка тут выходит.
2-й п р е п о д а в а т е л ь. Граф, оказывается, не ведал о впуске уланов во двор Академии, по его настоянию уланы ушли, и ученики успокоились.
М а т э. Уланы далеко ушли, до угла 5-ой Линии. Здесь, у стен Академии, войска устроили форменную засаду рабочим.
С е р о в. Надо полагать, у всех мостов. Однако это странно. Отчего же испугались власти попа Гапона? Ведь он возглавил рабочие собрания с одобрения полиции, чтобы противодействовать влиянию революционеров. Плеве убит, и поп Гапон, очевидно, почувствовал вкус к власти. Он призвал свою паству обратиться непосредственно к царю-батюшке с петицией. В ней-то все и дело. Там, говорят, много чего написано, вплоть до избрания народных представителей.
М а т э. Как же! Настоящая крамола.
Разносится быстрый и дробный цокот копыт.
1-й у ч е н и к. Два вестовых прискакали. Докладывают офицеру, он вскакивает на лошадь и дает знак.
Раздается сигнал трубача.
Это в атаку! Засверкали шашки на солнце.
2-й у ч е н и к. Скомандовал и пехотный полковник, и передняя шеренга финляндцев, став на колено, дула ружей направила вдоль улицы.
2-й п р е п о д а в а т е л ь (вскакивая на подоконник и открывая форточку). А рабочие здесь, совсем близко, на расстоянии шести-семи саженей. Толпа огромная. Много женщин и детей. Там и студенты.
Слышен голос офицера: "Смирно! Наступать!"
Уланы понеслись вперед, толпа подается в стороны, пропуская их.
Слышны голоса мужчин и женщин: "Товарищи, не бейте! Братцы! Не стреляйте! Мы мирно пойдем! Не убивайте, ведь мы — ваши же! Слушайте, товарищи!"
Разносится неистовый голос: "Не смейте! Ни шагу! Всех перебьем, если двинетесь с места!"
Это пристав командует. Лошади наступают на рабочих, все смешалось. Бьют, рубят… (Падает с подоконника, его подхватывают Серов и Матэ, бледные и безмолвные.) Толпа подает назад, к Большому проспекту, часть бежит в Академический переулок. Раненые мечутся, лежит убитый у нас под окном, всюду кровь, иконы и хоругви.
1-й у ч е н и к. На крышу! Оттуда мы увидим!
Одни уходят, другие то и дело заглядывают с новыми известиями. Серов, продолжая лихорадочно водить карандашом по листу блокнота, пошатывается.
М а т э (суетясь). Тебе нехорошо? Идем. Нет, лучше сядь. И не молчи.
С е р о в
(про себя)
О чем тут говорить? Какой кошмар!
М а т э
Бледней, чем смерть. Таким тебя не видел.
Ну, не держи у сердца эту тяжесть,
Отринь весь этот ужас с возмущеньем.
С е р о в
(про себя)
Я возмущен, я в бешенстве, я в гневе,
Но голоса не слышу своего,
Как будто я удавлен и раздавлен,
Лишь бег коней и взмахи сотен сабель
Над головами женщин и мужчин
С детьми, с иконами — пред светлым ликом
Христа и богоматери, — что ж это?
Как сон ужасный, душу мне замутил;
Боюсь, не вынесу я этой пытки.
Я на дыбе, и тяжек даже стон.
(Словно бы приходя в себя.)
Однако как расчувствовался, а?
М а т э
Ах, кровь вновь прилила к щекам твоим.
А то, как ворох пожелтевших листьев,
Безжизненно выказывая лик,
Поник, ну, краше в гроб кладут, пожалуй.
С е р о в
(порываясь куда-то и пошатываясь)
А ведь войска повсюду царь собрал —
У Троицкого моста, у предместий
И на Дворцовой площади, и всюду —
Стрельба в упор и сабли наотмашь.
Наступают ранние зимние сумерки. То и дело вбегают с новыми известиями о побоище в разных концах города.
М а т э
Да ты, как ясновидящий. Стреляют
По саду у Адмиралтейства, где
Собрались любопытные, доносят,
Детей с деревьев сносят, как ворон.
С е р о в
(будто заговариваясь)
Ворона — птица с грацией особой,
С умом, с достоинством, ну, словом, личность
С сознанием своих движений, мыслей
О мире в целом; впрочем, таковы,
Мне кажется, все звери; человек же
Напрасно счел себя умней и выше,
Лишь превзойдя в жестокости зверей.
М а т э
Теперь о чем?
С е р о в
(вскакивая на ноги)
Мальчишки на деревьях.
То стая не ворон, а дети, царь!
6
Царское Село. Александровский дворец. Покои государя. Николай и Александра Федоровна.
Н и к о л а й
Не надо, Аликс, снова о делах.
Дай выкурить спокойно мне сигару.
А л е к с а н д р а Ф е д о р о в н а
Да разве о делах пекусь я, Ники?
Твой дядя князь Сергей погиб в Кремле,
Как Александр Второй, от взрыва бомбы…
Н и к о л а й
Как Плеве, друг мой и министр верный.
Теперь подступятся ко мне, пожалуй.
Ах, Господи! Помилуй и прости.
А л е к с а н д р а Ф е д о р о в н а
Нет, что вообразила о себе
Несчастная моя сестра? Прощает
Убийцу с целью сходатайствовать
У власти о смягченьи приговора,
Не справившись у нас о снисхожденьи,
Возможно ли оно теперь, когда
В опасности особа государя?
Н и к о л а й
В несчастьи сердобольной станешь, это
По-христиански, умилила всех.
А л е к с а н д р а Ф е д о р о в н а
Ну, героиня! В камеру к убийце
Без страха, даже отвращенья входит.
Ей славы хочется, любви народной,
А нас пускай все ненавидят пуще?
Н и к о л а й
Все это неприятно, ты права.
А дядя? Говорили, всю Москву
Он революционизировал,
Хотя ведь делом занимался мало.
А л е к с а н д р а Ф е д о р о в н а
На Трепове там все держалось, верно;
С его уходом князь был обречен.
Н и к о л а й
Есть промысел во всем.
А л е к с а н д р а Ф е д о р о в н а
Теперь он с нами,
Как верный пес, пугливый и бесстрашный,
С чутьем опасности, и мне спокойней;
Недремлющее око стережет
Покой и жизнь семьи; ты верь, как я,
Войну и смуту превозмочь сумеем,
Как сына мы дождались наконец,
Наследника российского престола.
(Ласкаясь, задумывается.)
И если что случилось бы с тобой,
С младенцем сможем мы взойти на трон.
Н и к о л а й
Ну, да? Какие бравые цари!
А л е к с а н д р а Ф е д о р о в н а
Прими же генерала; он приехал
По случаю к барону Фредериксу,
Но лучше сам доложит то, что хочет.
(Уходит.)
Н и к о л а й. Ну, хорошо. Я учредил санкт-петербургское генерал-губернаторство для него; я назначил министром внутренних дел Булыгина по его предложению; ему все мало, пишет мне почти ежедневно.
![Петр Киле - Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]](/uploads/posts/books/257044/257044.jpg)
![Пётр Киле - Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]](/uploads/posts/books/276866/276866.jpg)
